Исповедь завхоза
Одноклубники!
Соратники по походам, братья и сестры во туризме!
Cопалаточники!
К вам я обращаю этот крик души.

Простите меня. Честное слово, я после каждого похода обещаю себе и вам, что больше никогда в жизни в мою беспутную голову не закрадется бредовая мысль типа " а не быть ли мне завхозом?" И вправду, смотреть на ваши измученные, изголодавшиея лица, впалые животы, наблюдать, как у вас трясутся пальцы и капают слюни при виде чего-то мало-мальски съедобного, слышать ваши хриплые вопли: "Завхоз! Скотина жадная! Жрать давай!" - в общем, все это выше моих сил.

Ну как я могла знать, что Леха, у которого в рюкзаке 3 килограмма сахара, приедет к нам не в пятницу, а аж в субботу вечером? Разве он об этом мне сказал? Конечно, нет. А тем временем, группа, вынужденная пить несладкий чай три раза подряд, тихонько плачет и обещает при случае замочить меня, ну, и Леху за компанию. И даже те, кто принципиально пьет чай без сахара, начинают с дикими криками типа "Положено - выдай!" бороться за права сладкоежек. А откуда я им этот сахар возьму? Остается утешать группу сентенцией: "Сахар, соль и блондинки - это белая смерть" и свято верить в то, что Леха все-таки приедет и положит конец этому кошмару.

У меня нет дара предвидения, и поэтому, когда Антон говорит мне, что он не успел купить четыре банки тушенки и два килограмма макарон, я только возвожу глаза к небу и бессильно пожимаю плечами - ибо до ближайшего магазина теперь около 50 километров. Тем не менее, вопрос "А что же мы будем жрать сегодня вечером?" остается открытым. Группа, еще не понимая всего ужаса своего положения, изощряется в способах готовки ужина из подручных материалов (читай: из завхоза). Завхоз в это время решает задачу по физике для шестого класса: до поселка 16 км. Вопрос: есть ли в поселке магазин, до скольки он работает, есть ли в нем еда, и кто за ней пойдет. После долгой перебранки все убеждают завхоза в том, что в поселок должен идти именно он, (читай: я). Верятность обнаружения завхозом поселка, магазина и еды - 0,000000...

Я не могу объяснить голодной группе, что мы с Леной друг друга не поняли, и теперь у нас на завтрак не пшеничная каша, а опять пшенка... Ну, подумаешь, третий раз подряд. Ну не знают люди, что пшенка и пшеничная - это ДВЕ БОЛЬШИЕ РАЗНИЦЫ!!!

Повторить евангельское чудо и накормить две тысячи человек пятью хлебами и двумя рыбами я тоже не могу. Почему, когда просишь записаться всех, кто пойдет на эти выходные в поход - к тебе подходит всего трое, наученная горьким опытом, пишешь раскладку на восемь человек, а в электричке обнаруживаешь толпу из тридцати голодных мужиков и теток?

Как объяснить людям, что следить за наличием у группы котлов - это прямая обязанность отнюдь не завхоза, а завснара? Ведь как только выясняется, что никто не взял никакой емкости объемом более полулитра - первым под градом претензий падает опять-таки завхоз.

А назначение дежурных? Вечером и в обед еще куды ни на фиг, а вот утреннее приготовление пищи с подъемом в пол-шестого равносильно в глазах участников похода чему-то вроде изощренной пытки. Причем все они считают, что ты таким образом сводишь счеты с неугодными.

Но самое страшное, что только может случиться с завхозом в походе - это БЕССИСТЕМНЫЙ ЖОР. Это происходит тогда, когда обессилевший завхоз уже не может противостоять натиску обезумевшей голодной толпы и лишь с ужасом наблюдает, как в одночасье поедаются продукты, рассчитаные на три дня. Нашествие саранчи ничто по сравнению с голодными туристами. После них не остается ничего съедобного. Даже свечки тщательно обнюхиваются на предмет удобоваримости. Боже упаси вас встать на пути этих людей. Даже во сне они бормочут названия всяких блюд национальной кухни, изредка вскрикивая "Завхоз! Жрать давай!"

По приезду группы в город кошмар не заканчивается. Завхоз гоняется за всеми участниками с криком: "А ты сколько потратил на еду?!" Ощущение такое, что пытаешься выяснить некую жуткую тайну военного времени. Эта информация тщательно скрывается и лишь по прошествии очень долгого времени удается посчитать кто кому сколько должен. Дальше те, кому должны, ходят за завхозом и требуют денег, а те, кто должен, скрываются в неизвестном направлении.

Поэтому - простите меня. Честное слово, я больше никогда не пойду завхозом. Я буду просто рядовым участником. И буду издеваться над тем несчастным, кто возложит на себя это такое почетное, такое нелегкое и опасное бремя - ОБЯЗАННОСТИ ЗАВХОЗА... Я буду будить его в час ночи вопросом: "а что мы готовим на завтрак?", буду интересоватся, сколько грамм чая у нас на человека в сутки именно в тот момент, когда он будет висеть на скале на двух указательных пальцах; на требование достать продукты буду ныть и говорить, что они на самом дне рюкзака, а потом возмущаться, что мой рюкзак не становится легче. Словом, я буду делать все то, что вы делаете со мной в течение уже множества походов.

Я никогда больше не пойду завхозом. Честное пионерское. Ну, разве что последний раз... Если вы так настаиваете...